Я видела многое в этой маленькой, хрупкой жизни.
Взлёты и падения. Триумфы и поражения. Прекрасное и отвратительное. Радостное и печальное.
Кто-то говорит, что исключительным, последним деянием должна быть любовь.
Апофеоз, алхимическое рубедо, вознесение и квинтэссенция.

Я искала её среди людей.
Я искала её среди пространств.
Я искала её среди созидания дел.

Но нашла я её в том, что мы порой просто игнорируем и не замечаем.

Это случилось осенним вечером, когда небо цвета мокрого асфальта готово было разразиться штормом над небольшим пригородом этого очередного города без имени. Сама судьба выстроила для меня тропинку среди золотой листвы и запаха лоснящейся шерсти, тихого звука дыхания и пронзительного взгляда, сокрытого в природе. Я следовала инстинктам, уподобившись тем, кто здесь обитал.
Когда я вышла из каменных лабиринтов стен, я оставила своё платье. Когда я ступила на мягкие травы и опавшие листья, то чувствовала их своими обнаженными ступнями. Пробираясь сквозь бурелом, я позволила ему забрать те последние тряпки что на мне оставались. Так, выйдя на звериные поляны, я приняла этот вызов природы, приняла его сердцем и душой и в первый раз почувствовала ту малую грань истинной свободы, о которой пишут легенды и трактаты великие мыслители.

Я улыбалась. Ступала меж забытых людьми пространств, пела и танцевала в ритме движения жизни, не ограненной моралью и принципами.
Это был лишь вопрос времени, когда бы меня заметили. Это был лишь вопрос времени, когда я достигну своей цели.

Сначала я услышала легкий хруст веток. Затем, словно спиной почувствовала пристальный хищный взгляд. Я медленно, изящно обернулась, встречаясь почти нос к носу со стражем этих земель. Крупный белый волк стоял передомной, оскалившись, низко рыча и глубоко вдыхая чуждый для него аромат. Он изучал меня — взглядом, нюхом, кончиками косматой шерсти, улавливающей моё дыхание и легкую дрожь, тремор, что бил меня от переполняющих чувств. Он был хищником, а я в мгновение ока стала добычей на его охотничьих угодьях.
Но он не напал. Он подался вперед, коснулся моего обнаженного тела носом, прошел рядом, потираясь своей слегка влажной шерстью, оставляя свой запах. «Клеймя» — подумалось мне. Словно оставляя свою метку о принадлежности. Затем он двинулся в сторону неизведанных мною троп. Коротко оглянулся, словно предупреждая — «либо ты идешь за мной, либо становишься ужином».
Мы шли через лес, укрывались от тяжелого свинцового неба кронами вековых деревьев. Тропа становилась дикой, я чувствовала как саднят ранки от высаженных кольями кустарников, как обжигают нежную кожу травы крапивы. Мы шли в укромное место, в логово зверей, что были его личной стаей. Он вел меня меж косматых морд, заставлял пройти спиралью через всех обитателей этого дивного места, что оставляли на мне отпечатки своего запаха и жаждущие взгляды. Тянулись минуты нашего шествия, пока моё восхождение не закончилось в самом центре этой поляны, на легком возвышении, словно постаменте, демонстрирующем моё тело и дух.

Первым был Альфа. Он обнял моё тело своим. Не набросился, но навалился, прижимая к мягкой земле и чахлым листьям. Подчинил свой воле, мягко промял своей силой и властностью, оставляя отпечатки своих лап на моих лопатках. Сопротивлялась ли я? Ну что за глупости… Я была пьяна. Так не кружит голову ни единое из яда вин. Так не взрывает ощущения ни один из людских наркотиков. Чувственные удовольствия древности меркнут перед той волной, что окатила меня в момент, когда он ворвался внутрь моего лона своим разгоряченным членом.
Это не было нежным соитием. Это был дикий, жестокий секс, когда твой любовник отказывается от контроля и отдается звериным ощущениям, позывам и порывам действовать так, как жаждет сплетение души и тела. Мои стоны, яркие и быстрые вскрики слились с его воем, что раздавался прямо над моей головой. Его зубастая пасть вонзалась в нежную кожу шеи и плеч, его лапы драли землю и плоть, пуская кровь и взрывая поляну ароматом феромонов и животной страсти. Моё тело било судорогой и болью, мое сердце колотилось от эндорфинов и адреналина, а душа рвалась на волю в звериных воплях. Мы сливались в зверином акте страсти и это было незабываемо.

После Альфы пришла стая. Сначала приближенные волки, затем более отдаленные добытчики и охотники, стражи и учителя. Они сливались со мной по одиночке и группами, пачкали собой, отмечали и оставляли. Сменялись морды, сменялись их члены, сменялись их движения и поведение — от дикого и необузданного, до более мягкого и поверхностного.
Я стала их волчьей королевой. Их властительницей и откровенной шлюхой. Я стала частью Стаи, вынашивая их потомство, научилась охотиться и скрываться в части леса, что была огорожена от людского присутствия. Я отдала границы своего разума, устои и основы, что стесняли меня с самого рождения, запирали в золотую клетку цивильности и цивилизации.

Лишь сейчас я поняла что такое настоящая свобода.
И лишь сейчас я поняла, что такое настоящая любовь.

Когда он подступил ко мне, я обомлела.
Он был воистину огромен — возвышался над моей головой на добрых два метра, покуда я занимала лишь высоту его лапы. Его тяжелое дыхание обагряло меня, заставляя одежды колыхаться, а завязки платья рисковали сорваться с аккуратных узелков. Его взгляд вонзился в меня сильнее брошенного копья, пронзая само сердце и заставляя его трепетать перед мощью зверя.
Наверное, всё было написано у меня на лице. Мгновением позднее я почувствовала усмешку, что следовала за его долгим и неторопливым вздохом. Чудовищно острые чувства опередили само понимание происходящего даже для меня самой.

Он сделал шаг вперед. Тяжелая лапа снесла мою фигурку на пол, словно толкнула хрупкую ветку с дороги. Я почувствовала холодный мраморный пол своей спиной, затем пришла легкая саднящая боль и только затем, о боги, осознание моего положения.
Ох, оно было совсем незавидным!
Я возлежала перед зверем, что был крупнее меня в несколько раз и откровенно текла. Я чувствовала как моё тело сдалось туманным мыслям, кружащим на самой грани моего сознания. Я чувствовала как дрожь наполняет мои мышцы, как страх наравне с диким, необузданным возбуждением выбрасывает в кровь адреналин и эндорфин.

Зверь почувствовал это сильно раньше. Прежде чем я успела опомниться и молвить хоть слово властителю этих земель, его тяжелая лапа уже легла на мою голову, придавливая висок и горло к холодному мрамору. Я уже не могла видеть как показался его чудовищных размеров член и как его вторая лапа легким и цепким движением поддела моё усеянное золотыми нитями платье. Оно разлилось по залу золотым дождем, оставляя меня совершенно открытым перед ним.
«Готовой к случке» — пронеслась в голове шальная мысль и ножки сами собой разошлись в стороны. Раздался легкий рык. Доволен ли был зверь моей реакцией или это было негодование, что принцесса пустынных земель так просто отдалась своим низменным инстинктам?
Боюсь что уже не узнаю ответа.

Зато я узнала каково это — когда в твоё чистое и аккуратное лоно проникает шесть с половиной десятков сантиметров разгоряченной звериной плоти. Ох, мой дикий визг должно быть запомнили все находящиеся в зале и смежных с ними. Я билась в припадке, чувствуя как сдается моё тело, как влажное лоно с трудом принимает жестокое, почти раздирающее нежную плоть, движение. Я плакала навзрыд, пыталась найти мгновение для вздоха, что бы отдать его новому истеричному визгу. Мне казалось что каждая косточка, мышца и мельчайшая частичка тела вот-вот будет сломала, перемолота в фарш, безвозвратно уничтожена. Я ненавидела каждое мгновение…
…и в тот же момент времени моё сердце билось в безумном ритме танца с моими самыми сокровенными мыслями. Я предстала перед властителем чуждой страны, одна и без охраны, в сопровождении его почетного караула и придворных лиц, лишь что бы стать звериной наложницей, шлюхой и насадкой, визжащим мастурбатором для утоления его царского желания. Эти грязные мысли были недостойны принцессы, недостойны правительницы другого государства! Но я не могла ничего с собой поделать. Границы и грани дозволенного и правильного были наглым образом уничтожены огромным членом моего нового любовника.

Я бы хотела сказать что всё закончилось радостно и счастливо.
Но вот, я всё ещё здесь, вынашиваю потомство своего любовника, находясь у его мощных лап и каждый день думая и предвкушая тот миг, когда я снова почувствую его внутри.
А что до страны? Ах… знаете, мне было уже всё равно. Был только он, его огромное величество и то, что никто в мире больше не мог мне дать.